Тенебрариум - Страница 166

166

— Ничего я не помню… Это что, опять дурацкий сон?

— Мы впустую потратили время, — доктор отошёл от моей койки, и отвернулся, сцепив руки за спиной.

— Я-то тут причём? — я сел на койке, спустив босые ноги на холодный пол. — Что тебе от меня нужно?

— Наш разговор не получится закончить здесь. Мне нужна книга. Проект должен завершиться.

— Проект 'Затемнение'? Разве он уже не завершился провалом?

— Провалом? — доктор усмехнулся. — Отнюдь. Провала не было и не будет. Я не допущу. Слишком дорогая цена. На кону всё. Понимаешь? Всё!

— Не понимаю…

— Куда тебе. Ты просто деталь. Важная, но деталь. Возвращайся с книгой, Писатель. Я жду. Хо! Хо!

*****

Вчера был замечательный вечер. Я наконец-то помылся (используя тазик с водой, подогретой термоконцентратом). Вместо мыла Райли выделила мне кусок сала деотерия. Мерзкая, скользкая, вонючая дрянь с колючей щетинистой шкуркой. Шкурка, кстати, используется в качестве мочалки — отдирает грязь превосходно. Сало не пенится, как мыло, а намазывается тонким блестящим слоем. Им так же смазываются волосы. Водой этот жир смыть невозможно, и существует специальная хитрость. В воду добавляется немного липазосодержащего экстракта (добывается из желёз гигантских пауков и ещё пары видов других местных тварей), в результате чего вода начинает удалять жир эффективнее знаменитых чистящих средств. Просто проводишь по телу мокрой губкой, и оно начинает поскрипывать от чистоты. С волосами дела обстоят чуть посложнее. Их нужно прополоскать сначала в тазике с грязной водой (чтобы смыть жир), а потом уже в чистой воде (чтобы смыть остатки грязи), и только после этого можно приступать к омовению остального тела. Эта экономия вполне объяснима. Мимо мясника с канистрами много не поползаешь.

Обычно, после мытья, Райли долго натирается всякими маслами и кремами собственного производства. На это у неё уходит много времени. Я же управлялся за пару минут, выбрав для себя приятно пахнущий растительный экстракт, прекрасно заживляющий царапины. Сколько не искал потом в магазинах парфюм с хотя бы отдалённо похожим ароматом, увы, так и не нашёл.

Что касается бритья, то я сдержал своё обещание, и, возвращаясь с охоты, мы зашли в магазин 'Девяточка', где обзавелись бритвенными принадлежностями… Прямо как в обычной жизни, правда? Зашли, приобрели. Только мы не стояли в очереди, и не платили деньги на кассе. Магазин был заброшен. Мародёры сюда не добрались, поэтому товары были растащены терапогами и изгнанниками. Изгнанники явно выбирали самое необходимое, а терапоги просто устроили разгром. Видимо, для развлечения. Бритвенные станки с лезвиями искать не пришлось. Они висели на нетронутом щитке прямо над кассой. Взял самую дорогую бритву, с тремя лезвиями. Всё герметично упаковано, и в идеальном состоянии. Дома наконец-то побрился.

Вышел к Райли, чистый и гладко выбритый. Она придирчиво посмотрела на меня, провела рукой по щеке и одобрительно кивнула. Потом пошла мыться сама.

Купание для Райли — это ещё один ритуал. Она не может долго быть грязной — это сказывается на её настроении. Чистая Райли — довольная Райли. Я запомнил эту доктрину на всю жизнь. И если подруга начинала бузить после охоты, или каких-то забот, сопряжённых с грязью, я добродушно её обрывал — 'Райли, иди в баню!' — 'В смысле?' — тут же вставала в ступор она. — 'В прямом. Иди, помойся. Когда ты грязная — ты невыносимая'. Она смеялась, и шла мыться.

Хуже всего — это оторвать Райли от процесса омовения. Она не любит, когда ей мешают, и ещё больше не любит, когда за ней подсматривают. Это таинство, нарушение которого приводит Райли в бешенство. Как откровенные наряды уживаются со столь патологической стыдливостью — я понять не могу. Но однажды, когда я случайно вошёл в комнату, где Райли мылась — то мне в лоб прилетел эмалированный ковшик, сопровождая свой полёт яростным визгом. После этого я перестал нарываться на подобные неприятности, более не отвлекая её от столь важного занятия.

И вот, помывшись, и хорошенько подкрепившись, мы спокойно отдыхали, ведя миролюбивую беседу. Благодаря отличному настроению, мне удалось выудить из Райли немало полезной информации. Диалог получился насыщенным и интересным.

— Когда я искал ригвила, то видел необычную вещь, — поделился я. — Передо мной как будто бы прошлое ожило. Люди, которые жили в том доме. Мальчик с самолётиком. А потом они вдруг исчезли… Это призраки?

— Не-ет, — спокойно ответила Райли. — Э-это… Это ерунда. Не опасно.

— Ерунда — не ерунда, а я до сих пор под впечатлением.

— Ты слишком впечатлительный. То, что ты видел — всего лишь иллюзорное отражение уже не существующего мира. Как фотография, только в пространстве.

— А из-за чего это получилось?

— Из-за мощного аномального всплеска, вызванного смещением фаты сумерек. Я не знаю тонкостей этого явления. Знаю лишь, что оно безвредно.

— На мгновение мне показалось, что я опять нахожусь в своём мире.

— Это ложное чувство. Не поддавайся ему.

— Люди давно уже умерли, но след их продолжает существовать на сколе пространства и времени… Вот ведь как…

— Наверное это странно для тебя. Для меня же — ничего необычного.

— Давно хотел спросить тебя, Райли, если ты вселилась в тело бывшей горожанки, то наверняка помнишь её последние минуты.

— Да, помню.

— И каково это — умирать? Очень страшно?

— Не знаю. Последние воспоминания обрываются в момент расслоения, когда фата вышибла из внешней оболочки — внутреннюю. Она так и не поняла, что с ней случилось. Судя по тому, что я обнаружила мёртвое тело на расстоянии от места обрыва воспоминаний, оно ещё какое-то время металось 'на автопилоте', как курица с отрубленной головой. Ну а что ощущала 'душа' перед смертью, я уже не знаю, потому что не имею доступ к воспоминаниям, которые следовали за расслоением. Может быть, это и к лучшему.

166