— Давай об этом после поговорим? Сначала ты должна восстановить свои силы и здоровье.
Кажется, мне удалось её немного успокоить.
— Вот тут, чистая одежда. Переоденься. Если что-то будет нужно, постучи ключом вот по этой трубе. Я услышу и приду.
Молчит, значит вопросов больше не имеет. Оставив её в одиночестве, я поднялся наверх.
— Дай угадаю. Она что-то украла и смылась, — встретила меня Райли, намазывая лицо перед зеркалом.
— Нет. Но она боится, что мы отдадим её суларитам.
— Правильно боится. По-хорошему, надо бы отдать.
— Ничего хорошего в этом нет. Давай больше не будем это обсуждать, чтобы не ссориться.
— Её счастье, что мне самой этот Латуриэль не по нраву. С врагами Апологетики я не якшаюсь.
— Вот и замечательно, — я занялся приготовлением чая. — Кстати, а ты не в курсе, зачем она так нужна Латуриэлю?
— Это ты у неё спроси. Я-то откуда знаю. Наверное, спёрла у него что-то ценное. Рекомендую лучше следить за ней, а то и мы чего-нибудь не досчитаемся.
— Она не будет воровать у нас. Я обещаю.
— Надеюсь на это. И жду отремонтированный усилитель.
— Да не волнуйся ты по поводу усилителя.
— Я-то не волнуюсь. Это ты должен волноваться.
Она как будто бы догадывалась о моей лжи. Только бы 5-55 умела чинить эти усилители. Я решил соскочить с опасной темы, пока не поздно.
— Почему Флинт назвал её 'туннельной крысой'?
— Потому что она большую часть своей новой жизни провела в подземных туннелях. 5-55 маленькая. Легко пролазит в любые щели, через любые завалы. Поэтому она превратила свой недостаток в преимущество.
— Недостаток?
— Детское тело. Слабое, непрактичное, недолговечное. Те, кому доставались такие тела, гибли быстрее всех. Они не могли дать отпор изгнанникам во взрослых оболочках. Не могли быстро и далеко убежать. Всё что они могли — это ловко прятаться. Но их всё равно рано или поздно находили.
— Зачем же они выбирали детей для вселения?
— А выбора особо и не было. Не каждому повезло найти себе атлетическое тело. Все, начиная с пятёрок, уже селились в кого ни попадя, лишь бы выжить. Мне, как видишь, досталась молодая девчонка. Тоже не самый хороший вариант, хотя и гораздо лучше, чем у пятьдесят пятой. Изгнанникам-'детям' выживать тяжелее всего. Поэтому их почти не осталось. Помнишь 5-41 из команды Грязного Гарри?
— Конечно.
— Я была уверена, что это последний 'ребёнок' в городе, пока не увидела живую пятьдесят пятую.
— Он, вроде бы, выглядел постарше 5-55.
— Да. Он старше её на пару лет, но это ничего не меняет. Выжил, подбирая объедки взрослых изгнанников, воровал еду, уводил добычу из-под носа, а когда совсем туго стало — прибился к бандитам, таскать их чёртов граммофон.
— Гарри был к нему очень привязан.
— К кому? К сорок первому, или к граммофону?
— К граммофону, конечно.
— Ну да. Все отмечали эту странность. Она у него появилась, после того, как Апологетика дала ему от ворот поворот. Этот дурацкий граммофон был для него как фетиш для элгера.
— Ну а что насчёт 5-55? Почему ты была уверена, что её уже нет в живых?
— Потому что она исчезла после гнева великого эндлкрона. До этого её регулярно видели в разных частях города. В основном она орудовала ближе к центру, поэтому мы с ней почти не пересекались. Где находилось её логово — никто не в курсе. По слухам, где-то глубоко под землёй, в подземных бункерах. Сначала 5-55 особо нигде не светилась. Воровала по мелочи всё, что плохо лежит. В основном еду. Ставила хитрые ловушки на чужую дичь. Появлялась из ниоткуда и исчезала в никуда. Девочка-призрак. Она, конечно, вызывала раздражение у местных хозяев. Но искать её даже не пытались. Кому охота лезть в проклятые подземелья, где царствует эндлкрон?
— А эндлкрон — это кто?
— Великий подземный кракен. Гидра, колоссальных размеров. Выше самых высоких домов. От него нет спасенья.
— А почему тогда 5-55 он не трогал?
— Не знаю. Наверное, она умудрялась его не тревожить.
— Но всё-таки потревожила?
— Не она. Кто-то другой. Подозреваю, что это были сулариты, отправленные Латуриэлем на её поиски. Они навлекли на себя гнев эндлкрона и поплатились за это. Что-то очень важное 5-55 стянула у бывшего апологета. Настолько важное, что он был готов перетряхнуть всё подземелье, лишь бы достать эту мелкую засранку.
— Надо выяснить, что она украла.
— Не старайся. Даже под пытками она не скажет. Чтобы её расколоть, нужен верховный апологет, способный 'взломать' разум изгнанника. Да и смысла в этом я не вижу. Эндлкрон уничтожил логово пятьдесят пятой, и, скорее всего, похоронил под тоннами земли все её тайники. Поэтому она и перебралась из центра, сюда — на окраину.
— Латуриэль тоже считает её мертвой?
— Похоже на то. Иначе бы уже пришёл за ней.
— А если он узнает? Если придёт. Мы ведь не отдадим её?
— Ох-х, Писа-атель, — Раили закончила прихорашиваться, и повернулась ко мне. — Запомни. Хозяйка тут я. И всё, что находится на моей территории — моё. Включая эту туннельную крысу. А своё я просто так никому не отдам. Даже бывшему апологету.
— Вот это — достойный ответ.
Постепенно обстановка в доме стабилизировалась. Раздражительность Райли, как оказалось, была связана не столько с новой постоялицей, сколько с повреждённой спиной, за которую она очень переживала, но не показывала вида. Мне удалось это выяснить чисто случайно. Наблюдая за тем, как она смазывает заживающие раны двумя разными мазями, я поинтересовался, об их свойствах, и узнал, что это специальные сыворотки Водзорда, используемые Райли взамен пластической хирургии. Благодаря этим препаратам рассасываются спайки и не остаются шрамы. Разумеется, если мазаться в процессе заживления ран.