Тенебрариум - Страница 197

К оглавлению

197

— Эй, Флинт! Ты дома?!

— Я наверху! — послышался приглушённый ответ. — Поднимайся по лестнице!

Лестница располагалась прямо над гардеробом, и была частично обрушена. Я дошёл до пролома и остановился.

— Здесь вообще-то лестницы нет! Ты в курсе?!

— Слева на стене пожарная коробка, открой, и отцепи крючок!

— Коробка, коробка… Да, вот она.

Поставив канистры, я открыл дверцу пожарного рукава, и увидел вместо трубы гидранта сплошную дырку, выломанную в стене. Внутри торчала верёвка, зацепленная крюком за обломок трубы. Отцепившись, крюк тут же улетел куда-то наверх, в прогал, черневший внутри стены. Тут же, с потолка грохнулась длинная доска, висящая на верёвках. Её длины как раз хватало для использования в качестве мостика.

— Ты издеваешься?

Я глянул вниз. Падать не высоко, но внизу беспорядочно навалены обломки лестницы, вперемешку с гардеробными вешалками. Сломанные ноги мне обеспечены. И это если ещё на крюк не напорюсь. Уперев конец доски в обломок перил со своей стороны, я пошевелил её, убеждаясь, что она не шатается, и начал переход. О том, чтобы идти в полный рост не могло быть и речи. Я жутко боялся свалиться. Поэтому опустился на четвереньки, и начал свой волнительный переход. Доска покачивалась, поскрипывала. Про себя отчаянно ругая Флинта, ползу вперёд, и стараюсь не смотреть вниз. Вот же угораздило навестить этого чудодея. Надеюсь, у него тут качающиеся маятники с лезвиями не развешаны?

Страшная доска позади, и я наконец-то выбрался на продолжение лестницы. Дальше были двери, ведущие в длинный коридор.

— Фли-инт! Куда дальше?!

— Сорок вторая комната!

— Блин… Так, здесь сорок восьмая, дальше — сорок седьмая. Значит мне в ту сторону.

Сорок вторым кабинетом оказалась приёмная директора, все вещи из которой были выброшены, кроме двух больших кадок со странными, очень странными цветами, расставленными по обе стороны от дверей в директорский кабинет.

— Ты здесь?!

— Да! — донеслось из-за двери.

— А что это за цветы у тебя?

Растения сразу показались мне подозрительными. У них было по одному огромному бутону, пускающему пузыри. Эти пузыри, похожие на мыльные, летали вокруг и поочерёдно лопались. Внутри бутонов тихо потренькивали мелодичные звуки, словно там играла детская шарманка. Хорошо что сразу не подошёл к этим цветам. При моём приближении, бутоны приоткрылись тремя мясистыми лепестками, внутри которых блеснули острые иглы зубов.

— Ни хрена себе, цветочки!

— Не бойся, я их только что поливал. Проходи спокойно, без резких движений.

Я как можно осторожнее прошёл между кадками. Оба цветка повернулись ко мне, словно разглядывая. Пренеприятнейшее ощущение. Открыв дверь, я проскользнул в кабинет, и наконец-то смог спокойно вздохнуть.

Здесь царил беспорядок, в самом центре которого на полу сидел Флинт и что-то мастерил.

— Привет.

— Йо-хо-хо.

— Тебя тут фиг найдёшь. Спрятался!

— А ты думал? Хорошее место, надёжное.

— По-мне, так более чем. Чуть с твоей доски не навернулся. Ты бы хоть что-нибудь понадёжнее там придумал.

— А мне надёжность ни к чему. Главное, чтобы мне хватало. А гостей, до тебя, у меня не было отродясь. Поэтому, привыкай. Доска хорошая, крепкая. Давно ею пользуюсь.

— Ну да. Идёшь в гости к пирату — будь готов прогуляться по доске.

— Хе-хе, верно подметил.

— А что за растения-хищники тебя тут охраняют?

— Классные, правда? Я их из семечек вырастил, представляешь? Если эти семечки поливать собственной кровью, то цветок будет знать тебя, и никогда не нападёт.

— Меня они тоже не тронули.

— Я их недавно полил.

— Кровью?

— Не-ет, обычной водой. А когда их польёшь, они около часа «дрыхнут».

— Кстати, о воде. Ты не хочешь сходить на родник?

— Не родник? — он наконец-то отвлёкся, и радостно посмотрел на меня. — Хочу! Только там же это, мясник ваш буянит. Сегодня, чуть свет, я пытался его обойти. Но не вышло. Не в настроении он был.

— Уже в настроении. Только что поохотился, и перекусил.

— Серьёзно? Тогда чего же мы ждём? — поднявшись на ноги, Флинт ловким движением выудил большую флягу из-под стола. — Вперёд на мины — ордена потом!

Идти к роднику теперь было гораздо спокойнее. Ведь я опять не один. Можно не беспокоиться о ловушках, аномалиях и случайных хищниках. Даже Хромой уже не представлялся таким безумно страшным, как ранее.

— Так что там с пятьдесят пятой? — задал вопрос попутчик.

— Пока ещё плоховата, но потихоньку поправляется.

— Вот как? Значит дела у Райли хреновые.

— С чего ты взял?

— Если бы 7-37 была в норме — она бы не позволила оставить 5-55 у себя.

— Она и не позволила. Хотела меня вместе с ней на улицу выгнать, но потом сжалилась.

— Не выгнала, потому что сама очень слабая. Это хорошая новость. Пожалуй, стоит её навестить…

— Эй! Только попробуй напасть на Райли! Я лично тебя пришибу! Опыт борьбы с семёрками у меня уже есть! Не веришь — взгляни на 7-06, который сейчас тухнет у нас во дворе!

— Ух, ты! Ух, ты! Какой боевой! — рассмеялся Флинт. — Я же просто пошутил.

— Дурацкая шутка.

Флинт был неисправим. Но всё-таки я не могу назвать его негодяем. Просто парень на своей волне, ведомый собственными интересами. У читателя может возникнуть вопрос, с какой это стати он вообще со мной подружился, если изгнанники, в большинстве своём, относятся к людям, в лучшем случае, с презрением — как к обезьянам? Вопрос резонный, и я сам над ним размышлял по-началу. Нелюбовь изгнанников к людям обусловлена тем, что им приходится мириться со своими человеческими телами, из-за которых они терпят столько неудобств. Ведь тела людей для них — всё равно что колодки, или чугунные кандалы. Как вы будете относиться к собакам, если на вас силой напялят собачью шкуру, заставят лаять, бегать на четвереньках, метить углы, ловить блох и есть собачий корм, а чтобы пообщаться со своими собратьями вам придётся нюхать их задницы? Вряд ли такая жизнь способствует позитивному отношению к братьям нашим меньшим. Сравнение грубое, но в целом подходящее. Именно человеческие рудименты связывают более развитых изгнанников с нами — людьми. Для Флинта таким рудиментом стал разговор.

197