Тенебрариум - Страница 206

206

— Значит, ты сомневаешься, что я смогу довести Писателя до Апологетики?

— Не сомневаюсь. Знаю. Пожалуйста, не сердись на меня. Дело вовсе не в тебе.

— А в чём?!

— Ты ведь собираешься вести Писателя через «тропу блудных детей»?

— Ну да. А как ещё? Это самый простой и короткий путь. Все по нему ходят. Столько изгнанников, нашедших Суфир-Акиль, уже по нему прошло…

— Вот именно, изгнанников. А не людей.

— А какая разница? Тела-то одинаковые.

— Тела. Но не разум. Если ты поведёшь Писателя по «тропе блудных детей» — он умрёт.

— Да с чего ты это взяла?

— Я сама видела. Однажды, сулариты поймали человека — одного из последних мародёров, и повели его к Латуриэлю. Тот собирался принести его в жертву Хо. Но на «тропе блудных детей» человек внезапно умер от чудовищного головного кровоизлияния. Я думаю, что район Апологетики защищён от проникновения людей. Изгнанники безболезненно минуют тропу лишь потому, что их разум работает на другой частоте, не свойственной людям. В этом и заключается проблема. Писателю не пройти в Апологетику.

— А как же мне тогда быть? — озадаченно спросил я. — Может, есть какой-то иной путь?

— Есть. Если идти не по поверхности, — ответила Тина.

— Подземный ход? — нахмурилась Райли. — Это же гораздо опаснее.

— И длиннее, — согласилась девочка. — Зато мозги Писателя не расплавятся.

— Хм-м… Ну и когда ты собираешься туда выдвигаться?

— Всё зависит от вас. Когда будете готовы — только скажите, и я вас проведу. Надеюсь, до холодов вы это дело не затянете?

— Нет, конечно.

— Тогда порядок. А я пока поживу на фабрике.

— От, чёрт, — Райли насторожилась.

— Что такое?

— Так, давайте быстрее, быстрее…

— Да в чём дело?

Она указала в сторону отдалённых домов, которые постепенно растворялись в туманной завесе.

— Блин, опять этот туман, — проворчал я. — А что в нём такого?

— Ты серьёзно? — покосилась Тина. — Не знаешь?

— Шевелитесь же!

Мы добежали до поворота на Арсеньева. Райли, словно пьяную, занесло в сторону, и она оперлась на забор. Тина остановилась отдышаться, и сгорбилась, уперев руки в колени. Обе были уже на пределе.

— Как не вовремя, — хозяйка проползла немного по забору, оттолкнулась от него рукой, и пошатнулась, удерживая равновесие, после чего, неуверенно, пошагала дальше. Ноги её заплетались одна за другую.

— Идём, Тинка, не отставай! — скомандовал я.

Тина сделала несколько шагов и упала.

— Ты чего?! Гос-споди… Поднимайся скорее!

Она сделала попытку подняться, но не смогла. Постоянно оглядываясь на приближающийся туман, я начал её поднимать.

— Тина! Ну же! Ещё немного осталось!

— Я не могу… Не получается… Наверное, придётся мне остаться здесь.

— Нет уж! — я поднял её на руки, и, как смог, поспешил за движущейся зигзагами Райли.

На последних каплях сил, мы, наконец-то, достигли знакомых ворот. Последние метры Райли преодолевала уже едва не ползком. Я обогнал её во дворе, и, влетев в прихожую, опустил Тину на пол, затем вернулся обратно на улицу, и с ужасом увидел, что туман уже перетекает через наш забор. Подхватив упавшую возле крыльца девушку, я волоком втащил её в дом, и захлопнул дверь прямо перед густой клубящейся дымкой. А потом, в полном изнеможении, свалился сам, прямо между ними. Успели! Ещё быть чуть-чуть!

Немного передохнув, я сначала отнёс Тину в гараж, а затем помог Райли добраться до спальни. В голове крутился один и тот же вопрос — почему в моих снах Хо постоянно просит меня пройти через туман? Для чего, если этот туман так опасен? Или речь идёт о каком-то другом тумане? Тогда о каком? В самом начале своих злоключений мне уже довелось побродить среди тумана. Но я ничего в нём не нашёл, кроме холода и сырости. Зачем же мне туда возвращаться?

Изгнанники почему-то очень боятся попасть в него. Говорят, что туман смертельно опасен. Называют его «дыханием эндлкрона». Я пытался выяснить, что же в нём такого опасного? Но никто мне не ответил. Никто просто этого не знал. Просто боялись его и всё. Как бы там ни было, прежде чем лезть в этот туман, нужно сперва во всём хорошенько разобраться. Поспешные решения здесь не уместны.

Сидя в кресле, в котором обычно отдыхала Райли, я дополнял свои записи в дневнике. Давненько я за него не брался. В схеме добавились «ТИНА» и «ФЛИНТ». Хотелось записать хронику последних событий, но головная боль не давала сосредоточиться. Голова болела с того момента, когда меня ударили, но постоянное напряжение, в котором я пребывал последние дни, как-то отвлекало от этого, отводя боль на второй план. Я лишь чувствовал, что в какие-то моменты голова начинала болеть сильнее, а в какие-то — немного успокаивалась. Но болеть не прекращала.

Сейчас, когда все острые проблемы и напряжения остались позади, головная боль стала замыкать сознание на себе, и избавиться от неё было уже невозможно. Всё что я мог сделать теперь — это тереть себе виски.

Райли поднялась с кровати и подошла ко мне.

— У тебя всё хорошо? — спросила она.

— Голова болит. У тебя есть какие-нибудь лекарства от головной боли?

— Нет.

— Так я и думал. Если не пройдёт, придётся завтра аптеку искать. Здесь есть поблизости аптеки?

— Не надо ничего искать. Сейчас вылечу, — она подошла ко мне сзади, и поднесла руки к голове, не дотрагиваясь до волос.

— Ты чего собираешься делать?

— Вы, люди, не умеете пользоваться собственной энергией. Восемьдесят процентов ваших болячек легко лечатся именно ей. — Райли начала делать руками круговые движения, и я почувствовал, как от её ладоней идёт ощутимое, мягкое тепло. — Нужно просто её правильно распределить, и направить в нужные русла. Спазм сосудов — напрямую зависит от нервной системы. Стоит лишь грамотно отрегулировать приток энергии к нервным волокнам, и блокада будет снята, давление стабилизируется, кровообращение нормализуется. Сейчас тебе полегчает.

206