Тенебрариум - Страница 236

236

Мы поднялись в комнату, и она внезапно усадила меня на своё кресло (что уже было чем-то из ряда вон выходящим, поскольку 'королева' с неохотой уступала мне свой 'трон', а тут вдруг такое). Затем, она угнездилась рядом со мной. Кресло было большим, но вдвоём на нём мы умещались с трудом. Поначалу я чувствовал себя неуютно. Ведь обычно Райли себя так не вела.

— Я расскажу тебе про свою мечту, — близко-близко к моему уху прошептала она. — Только обещай мне, что это останется между нами. Навсегда. Обещаешь?

— Конечно, — кивнул я.

— Чтобы об этом знали только я, ты и Тинка… Которая нечаянно выудила это из моей памяти, стерва такая.

— Клянусь. Я — могила. Хранить тайны я умею.

— Хорошо, — она набрала в грудь побольше воздуха, потом выдохнула, и продолжила: Возможно, это будет звучать странно. Я и сама так думала. Боялась. Считала это отклонением. Но теперь, мне всё больше кажется, что это нечто иное. Что это мой истинный инсуаль, понимаешь? Загадка, которая крылась в субкоде 2, заложенном во мне Создателями. Я стою на её пороге.

— Ну, замечательно. Только я всё равно не понимаю, в чём, собственно, дело.

— Ты знаешь, в чём заключается инсуаль изгнанников. Прийти в Апологетику, и присоединиться к своим братьям, нашедшим Суфир-Акиль.

— Это я знаю. Ну и что?

— А то, что с того момента, когда я вселилась в тело старой хозяйки, меня почему-то тянет не в Апологетику, а напротив — подальше от неё.

— Почему?

— Не знаю. Старая хозяйка как будто борется со мной, стремясь превратить меня в человека. Я в тайне завидую ей, потому что она — человек, а я — нет. Хотя она гораздо примитивнее и слабее меня. Но она человек. У людей есть что-то, чего нет у нас. И об этом я мечтаю. Я хочу стать человеком. Всё это время я боролась с этой ересью, думала, что это испытание, ниспосланное на меня. Ведь это неправильно. Это противоречит нашей природе. Но это сильнее меня. Ты не поверишь мне, но я, как и ты, хочу вырваться за пределы этого города. Хочу пожить там, за его стенами, как человек. Хочу посмотреть, как живут люди. Я видела это в обрывках воспоминаний старой хозяйки, и увиденное меня только раздразнивало. Мне всё больше казалось, что моё место не здесь, а там — с людьми. Это и есть мой Суфир-Акиль. Я удивила тебя?

— Не то слово. Тинка права, ты — сумасшедшая. Зачем тебе — более совершенному существу, опускаться на одну ступень ниже? Лично я бы ни за что не хотел стать неандертальцем.

— Я знала, что ты меня не поймёшь.

— Прости, но это действительно не поддаётся пониманию. Тебе открываются такие перспективы, и осталось совсем немного, чтобы их достичь, но ты хочешь поставить крест на всех своих стараниях, и поддаться регрессу. Зачем? Что такое есть в нас — людях, что так тебя восхищает?

— Не знаю. Просто я вас очень люблю. Людей, в смысле, — застенчиво отвернулась она. — Помнишь, однажды ты спросил, убивала ли я людей, и сложно ли мне было это делать?

— Конечно помню.

— Тогда я тебе соврала… За свою жизнь, я не убила ни одного человека. Меня пытались убить люди, но я никогда их не трогала. Только видела, как их убивают другие.

— А за что тебя пытались убить?

— Это были мародёры. Одни из последних. Я слишком близко к ним подошла, и меня заметили. Это было очень странно. Я понимала всю опасность, но почему-то решила не прятаться. Безумный поступок, который стал для меня хорошим уроком. Как только они меня увидели — тут же открыли огонь из своего оружия. И я побежала от них. Было страшно и неприятно. С той поры я поняла, что люди — это мои враги. Но всё равно не трогала их. А потом, в один прекрасный день, со мной случилось то, что в корне переменило всё моё представление о людях, и вообще, о своём предназначении. Я впервые увидела живого человека вблизи, и даже сумела к нему прикоснуться…

— Ты про меня?

— Нет. Ты появился гораздо позже.

— Тогда кто это был? Один из мародёров?

— Нет. Их к тому времени уже давно всех перебили. Я не знаю, что это была за девушка, и откуда она появилась.

— Девушка? Выжившая горожанка?

— Возможно. Я не знаю.

— И ты молчала об этом?! Давай-ка рассказывай о ней поподробнее!

— В тот день, я охотилась близ угодий 4-29. Опыта у меня тогда было ещё маловато, да и охота с самого начала как-то не задалась. Сначала я нарезала круги вокруг Химпрома, а затем сдуру отклонилась к центру, в надежде выйти хотя бы на гиппотрагусов, чьи следы и помёт наблюдались там в изобилии. Ну и вот… Вместо гиппотрагусов, встретила молодого ригвила, и погналась за ним. Он нырнул в здание какой-то общаги, и как сквозь землю провалился. Я долго шастала по этажам, в надежде найти его след, но вместо ригвила напоролась на ходока. Причём выскочила к нему так неудачно, что едва не попалась. Поймать меня он не смог, но начал упорно преследовать. Здание было мне незнакомо, к тому же, коридоры в нём были захламлены. В таких условиях убегать от ходока очень сложно, и поэтому он быстро загнал меня в угол. Всё что мне оставалось — это спрятаться в ванной комнате. И вот тут начались чудеса. Сначала ходок прекратил преследование, и переключился на какую-то другую цель. Я сидела в ванне, и слушала отголоски его удаляющихся шагов, когда вдруг явственно различила ещё чьи-то шаги. Кто-то бегал по помещениям общежития, спотыкался, тяжело дышал. Всё ближе и ближе. Пока наконец дверь ванной комнаты не открылась. Я думала, что это ходок меня нашёл, и приготовилась к самому худшему, но в ванную заскочила насмерть перепуганная девушка. Маленькая, ниже меня ростом. И сильно запыхавшаяся. Она закрыла дверь, и попятилась спиной к ванне. Меня она не заметила, потому что я лежала на дне, к тому же в комнате было темно, да и пятилась она задом-наперёд, пока в темноте не упёрлась в край ванны, на который и уселась. Это было так странно и необычно. Девушка сидела прямо надо мной, и пыталась успокоить своё дыхание. Я чувствовала, как она дрожит, чувствовала её страх, источающийся вместе с потом. В темноте я могла различить лишь контуры её напряжённого тела. Но этого было достаточно.

236