— Радуюсь, что не убила тебя.
— А ты могла?
— Ещё бы.
— А вот и нет. Ты сама говорила, что никогда не убивала людей.
— Ну вот и открыла бы счёт. Да ладно, не смотри на меня так, а то я опять буду смеяться, — она протянула мне руку.
Я мягко её пожал.
— Друзья?
— Друзья.
— Но примирение нужно закрепить, — теперь пришла очередь моей шутки.
— Закрепить? А как? — искренне удивилась она.
— А вот так, — я сжал кулак, выставив мизинец. — Давай, цепляйся мизинчиком.
— Зачем?
— Так надо.
— Ну, хорошо, — Райли зацепилась за мой мизинец.
Встряхивая руку, я нарочито пафосно начал произносить детский стишок: «Мирись, мирись, мирись, и больше не дерись! А если будешь драться — то я буду кусаться! Запомни навсегда, что мы с тобой друзья!» Наши пальцы расцепились, и Райли снова покатилась со смеху.
— Что это было? Я не понимаю. Ты правда будешь кусаться? Как неоконис? Это так глупо, и так смешно!
— Эй, всё очень серьёзно. Дружеская клятва — это тебе не баран чихнул.
— Причём тут баран? — она на какое-то время задумалась, обрабатывая бессмысленную информацию, и, ничего не поняв, опять зашлась смехом. — Писатель, ну ты и чудак!
Мы ещё немного посмеялись. Наконец-то я полностью убедился в том, что Райли не держит на меня зла. Конечно же, остаётся неизвестным, будет ли она со мной столь же откровенной и близкой, как ранее, но хотя бы уже понятно, что наша дружба продолжается, и время давящей неопределённости осталось позади.
— Райли, а что ты думаешь о Пророчестве? — спросил я, когда мы насмеялись вдоволь, и успокоились.
— О каком ещё Пророчестве? — не поняла та.
— Ну, о поэме… Как её там? Гимн какой-то там лучезарной, не помню кому.
— Ты о чём, Писатель? Мне кажется, или ты сегодня действительно не в себе?
— Ладно, забудь. Это всё так… Во сне приснилось.
Пожав плечами, Райли откусила нитку, закончив шитьё.
«Ни Райли, ни Флинт ничего не знают о Пророчестве», — сделал я запись в своём дневнике. — «Очень странно, если учесть, что, по словам Тинки, эта поэма вшита в изначальную память всех изгнанников. Не похоже, что Райли с Флинтом её скрывают. Выходит, что о Пророчестве знают только Тинка и Хо? Но что же их объединяет? Думаю, что с этой таинственной загадкой мне ещё предстоит разобраться».
— Иди, отнеси ей, — после ужина, Райли сдержанно протянула мне тарелкку с едой.
«Ей» — означало «Тинке», засевшей наверху. Я взял кушанье, и отправился на чердак.
Чердачное помещение было наполнено темнотой. Райли редко сюда ходила, и не обрабатывала стены светящимся воском. Подходящее место для Тинки, чего нельзя сказать обо мне. Если бы свет не проникал сюда снизу, из коридора, то я бы вообще ничего здесь не видел.
— Тинка! Ты тут?
Никто не ответил. Я напряг зрение, и разглядел фигурку девочки возле слухового окна. Она стояла спиной ко мне, со взведённым арбалетом на плече. Абсолютно неподвижно, словно изваяние. В таком виде она мне напомнила миниатюрную копию дежурящего возле окна терминатора из одноимённого фильма. Эдакая пародия в исполнении школьницы. Вроде смешно, но с другой стороны как-то жутковато.
— Я поесть принёс.
— Чшшш! — она наконец-то повернула ко мне голову, и приложила палец к губам. — Чего расшумелся?
— А что? Там кто-то есть? — я неуверенно подкрался к окну, боясь обо что-нибудь споткнуться.
— Пока нет. Но скоро будут.
— Куда тарелку поставить? — не дождавшись ответа, я нащупал стул и поставил тарелку на него. — Ты давай поешь, и наблюдай себе дальше.
— Писатель. Не отвлекай меня. Лучше иди, и ложись спать.
— Как ска… Да что за?
На улице что-то громко хлопнуло. Звук был похож на ружейный выстрел. Тинка тут же вскинула арбалет, упершись ногой в низкий подоконник, и поставив локоть на колено, чтобы легче было удерживать увесистое оружие. Что она умудрялась рассмотреть через оптический прицел, я не понимал, так как на улице была полнейшая темень.
— Что это было? — присев рядом с ней на корточки, я высунулся в окошко.
— Экспломак бумкнул. Ага-а, есть контакт. Одного урода размазало.
— Где ты видишь?
— Да вон же, — она быстро указала куда-то в темноту. — Видимо, хотел краем обойти. Райли хитро придумала, установив экспломак в том уголке. Даже я его там не сразу заметила, и чуть не нарвалась.
— Я вообще ничего не вижу. Там просто сплошная темнотища.
— Это вон тот, что ли, ошмёток на дороге? — послышалось у меня над макушкой, заставив дёрнуться, ударившись подбородком о пыльный подоконник.
— Райли? Ты когда успела подкрасться? Уф, напугала…
— Ага, — не обращая внимания на мою реакцию, ответила Тинка.
— Да, действительно, трудно разглядеть. Ладно, — Райли потрясла меня по плечу. — Пошли, Писатель. Тебе отоспаться нужно.
— Пока вы не ушли, предлагаю сделать ставки, сколько экрофлониксов мне удастся настрелять, — предложила Тинка.
— Одного. Да и то если повезёт.
— А ты, Писатель, что думаешь?
— Не знаю. Пусть будет два.
— Эх, не верите вы в меня…
— Пойдём, пойдём, — Райли настойчиво потащила меня за рукав, к тускло светящемуся прямоугольнику выхода. — Не будем мешать ей охотиться.
Этой ночью я долго не мог заснуть. Ёжился от каждого звука, доносившегося с улицы. Сначала ночные хищники шуршали и порявкивали где-то вдалеке, но затем начали постепенно приближаться к дому. Экспломак больше не стрелял. Значит экрофлониксам хватило ума впредь к нему не приближаться. В какой-то момент, мне показалось, что совсем рядом от нашего забора слышится прерывистое жужжание, словно в паутину попалась гигантская муха. Я долго пытался разобрать, что может издавать подобные звуки, но так и не понял. Как только жужжание прекратилось, мною начал овладевать сон. И в этот момент на чердаке щёлкнула тетива арбалета, откликнувшись воем подстреленного существа. Тинка всё-таки в кого-то попала. Арбалет щёлкнул ещё раз, и экрофлоникс на улице взвыл по-новой. Вот только я не понял, был ли это тот же самый, или же охотница всадила дополнительную стрелу в первую жертву. Протяжное вытьё подстреленного сильно било по нервам, и чтобы окончательно не угробить свою сонливость, я накрыл голову подушкой. Стало немного получше. По крайней мере звуки притупились, и перестали так сильно раздражать. Но я всё равно промучился ещё не менее часа. За это время Тинка, судя по всему, успела подстрелить ещё одного экрофлоникса. Ну, хотя бы выиграл спор у Райли…