Тенебрариум - Страница 403

403

— Сёстры всё рассказали мне, — дружелюбным тоном сообщил глава Апологетики. — Признаюсь честно, во всё это верится с трудом. Но у меня нет оснований не доверять мнению Триумвирата.

— Елизавета сказала, что Вы мне поможете, — скромно обратился я.

— Помогу. Что тебе потребуется для выполнения задачи?

— Сначала я должен выйти на связь с сумеречниками. Мне нужно убедиться в том, что мои старания будут не напрасны.

Нибилар с опаской огляделся по сторонам.

— Продолжим наш разговор в моём кабинете.

— Эй, Писатель, — окликнул меня Флинт, и виновато покосился на Нибилара.

— Я скоро вернусь, — ответил ему я.

Мы спускались всё ниже и ниже. На шестом подуровне закончили спуск, и оказались в очень странном месте, напоминающем бомбоубежище, в котором я недавно побывал. Только просторнее. Гораздо просторнее. Вдоль стен этого помещения, представлявшего собой длинный коридор, плотно друг к другу были составлены кровати, на которых лежали апологеты. Они были погружены в стазис. Вдоль кроватей ходили прислужники, поочерёдно проверяли лежащих, и искусственно подкармливали их каким-то концентратом.

— Что с ними? — спросил я у Нибилара.

— Это апологеты четвёртой стадии, — ответил он.

— Как понять, 'четвёртой'?

— Первая стадия — это признанные апологеты. Такие, как твои друзья. Они ещё не отошли от инсуакиля, и учатся быть терпеливыми друг к другу. Вторая стадия — получает имена, и приобретает ранг созерцателей. Они упорядочивают свою память, свои умозаключения. Становятся рассудительными и спокойными. Их уже могут привлекать к какому-то нехитрому обслуживанию внутри Апологетики. Например, эти апологеты-няньки — второй стадии. Апологет Лигриль и апологет Мирея — тоже. Третья стадия — это апологеты, достигшие полной внутренней гармонии и способные оценивать чужой Суфир-Акиль. Их принимают в Конклав. Те апологеты, что сидели в зале, именно третьей стадии. Ну а те, что лежат здесь — четвертая стадия. Трансляторы. В процессе извлечения потока. Апологеты передают накопленную мудрость Триумвирату, а сёстры перенаправляют поток в Сакрариум — Высшим. Проект закончится, когда все без исключения апологеты передадут свои знания.

— А потом что?

— Потом их отправят в обещанный, чудесный мир, где они, используя накопленный опыт, будут строить основы новой цивилизации.

— И мои друзья тоже здесь окажутся?

— Когда-нибудь, да.

Мы наконец миновали череду кроватей, и дошли до двери, за которой располагался кабинет Нибилара. Обстановка в нём была предельно спартанской. Стол, два кресла, шкаф, и какая-то чёрная конструкция, возвышающаяся посередине. Она была похожа на маяк сумеречников, который я видел в бункере Тины.

— Прошу, присаживайся, — пригласил меня Нибилар. — Здесь мы можем говорить открыто и откровенно.

Я сел напротив него.

— Как ты уже наверное догадываешься, Писатель, Апологетика переживает серьёзный кризис, — начал Нибилар. — Мы стоим на пороге войны. Сулариты: отщепенцы, ренегаты, во главе с нашим бывшим коллегой, дошли до последней черты. Нападение на Апологетику — это лишь вопрос времени. Я не знаю, когда Латуриэль решится на это. Но он явно не будет дожидаться зимы. Чем сильнее изнашиваются тела его воинства — тем больше слабеет их вера в своего лидера и бога. Он это понимает, и не станет тянуть до последнего. Это лишь одна сторона медали — внешняя угроза. Но есть ещё и угроза внутренняя. Артехог… Видел, что он себе позволяет? Он фактически бросает мне вызов перед лицом Конклава.

— Видел. Но почему Вы терпите это? К чему либеральничать? Мне кажется, нужно осадить его более жёстко, — пожал плечами я. — Вплоть до исключения из Конклава.

— Беда в том, что на его стороне половина Апологетики. Видел тех, что сидели по левую сторону?

– 'Грязнули', -кивнул я.

— Они самые. Они поддерживают Апологетику лишь потому, что их представитель занимает место среди Верховных апологетов. Между 'грязнулями' и 'чистюлями' всегда были разногласия. Это привело к расколу, едва не погубившему Апологетику. Но, благодаря преданности Артехога, не все 'грязнули' покинули её. Теперь же, когда Латуриэль находится на пике своей мощи, многие из них, очень многие, всерьёз задумались о том, чтобы присоединиться к нему. Когда сулариты придут, среди наших апологетов наверняка найдутся 'перевёртыши'.

— Ваши опасения оправданы. Мне довелось столкнуться с суларитами, неподалёку отсюда. Было заметно, что они настроены серьёзно. Угроза имеет место быть. Но я одного не могу понять. Почему Сёстры выбрали на эту миссию меня одного? Неужели апологетам наплевать на своё будущее? Вас же много. Явно не меньше суларитов. Вместе, вы можете организовать достойную оборону.

— Ты не понимаешь систему нашего мироустройства. Апологетика — это не гарнизон и не цитадель. Это точка сбора, пункт назначения. Пришедшие сюда не хотят, и не должны сражаться. Здесь их земной путь заканчивается. И никому нет дела ни до войны, ни до обороны. Главное — передать свои знания Сакрариуму. Влиться в поток. Всё остальное их не заботит.

— И даже смерть от рук суларитов?

— Они в это просто не верят. Они уверены, что Апологетика — неприступна.

— Но это же…

— Легкомыслие, согласен. Но в этом нет вины апологетов. Нас такими создали. Нас такими запрограммировали. Придя в Апологетику, бывший изгнанник становится беспомощным агнцем, чья роль ровно одна — достичь максимального смирения, и передать свой опыт, накопленный в поисках Суфир-Акиля, единому потоку. У нас нет своей гвардии, способной защитить Апологетику. У нас есть только Триумвират, чья воля доселе была могучей и непреодолимой. Авторитет Триумвирата неоспорим. Апологеты же психологически не способны защитить себя самостоятельно.

403