Тенебрариум - Страница 418

418

— Скоро всё закончится, Писатель. Больно почти не будет. Ты можешь быть спокоен за своё тело. Оно переходит к достойному владельцу. Знаешь, кем я был в Апологетике? Я был едва ли не самым главным из Верховных. Меня нарекли Латуриэлем — ангелом цензуры. И я вполне соответствовал своему имени, пресекая на корню всякие проявления ереси! А что теперь? А теперь меня самого считают ересью. Эти проклятые апологетские дурни. Теперь они называют меня мусорщиком. Представляешь? Мусорщиком! Но мы ещё посмотрим, кому из нас суждено закончить свою жизнь на помойке…

— Мусорщиком? Ты сказал 'мусорщиком'? — дёрнулся я.

— Тихо! — прижал мою голову суларит, закрепляющий электроды. — Не рыпайся!

— Всё готово, старший брат, — сообщил Никтус.

— Отлично. Подключайте, — ответил Латуриэль, глядя мне прямо в глаза. — Наконец-то.

— Инвельто экво суаль! — крикнул я.

— Что? — Латуриэля всего аж перекосило.

— Что он сказал? — отпрыгнул от меня Никтус.

— Я сказал, 'инвельто экво суаль', -переведя на него взгляд, ответил я.

Сразу после моих слов, откуда-то снизу раздалось несколько глухих толчков, заставивших световоск вспыхнуть ярче, и просыпав с потолка застарелую побелку. В стене напротив расширилась трещина.

— Так, чего встали? Подключайте, подключайте, — с дрожью в голосе начал торопить своих ассистенов Латуриэль.

— Он назвал пароль, — горбатый убрал руку от рубильника. — Значит Даркен Хо существует? Да, старший брат?

— Я не знаю, что он там пробормотал. Давайте не будем заострять внимание на этом бреде.

— Я стоял рядом и чётко слышал, — ответил Никтус. — Он назвал пароль. Это не может быть ошибкой. Если он знает пароль, значит, либо он действительно посланник Даркена Хо, либо этот пароль сказал ему ты, старший брат. А если ты сказал ему пароль, значит нарушил священный обет братства, который мы дали, уходя из Апологетики.

— Я ничего ему не говорил!!! — чуть не подскочил Латуриэль, оторвав пару присосок.

— Значит, он — посланник Хо.

— Он не может быть посланником Хо!

— Тогда всё, что ты нам говорил, старший брат, было ложью.

— Нет, — Латуриэль со злобой посмотрел на меня. — Кто ты? Зачем ты пришёл?

— Просто дайте мне встретиться с Хо. Покажите, где я могу его найти… И немедленно отпустите Райли.

— Возможно, ты и вправду посланник Хо. Но это не значит, что ты имеешь право диктовать мне свои условия. Тем более, что я не знаю, зачем ты хочешь с ним встретиться.

— Это моё личное дело. Хо меня пригласило и я к нему иду. Зачем — тебя не касается. Хотя… Хотя, почему не касается? Насколько я понимаю, возвращение украденной у тебя вещицы — это лишь полдела. Ваши энергетические основы были рассчитаны на вселение лишь в одно тело. Повторное внедрение в иной организм недопустимо. Ведь ваши создатели не дураки, и понимали, что безнаказанная смена человеческих тел приведёт к катастрофическим последствиям для человечества, если вдруг кто-то из вас сумеет вырваться за пределы Периметра. Поэтому все твои ухищрения проблему не решат, а лишь оттянут агонию на месяц-другой. Признайся, мусорщик, у тебя нет выбора. Без помощи Хо тебе не выжить.

— И что ты предлагаешь?

— Давай заключим сделку? Я добуду у Хо то, что тебе нужно, а ты взамен отпустишь Райли. Идёт?

— А где гарантия, что ты принесёшь мне обещанное?

— Гарантия? Ты издеваешься? У тебя в заложниках моя подруга.

— Это малоубедительный аргумент.

— Погоди, старший брат, — встрял в наш разговор Никтус. — Писатель не сможет встретиться с Хо, пока находится внутри собственного тела. Ему придётся расслоиться, оставив своё тело нашим заложником.

— Верно, — обрадовался Латуриэль. — Это в корне меняет дело. Игнир фахакх! На эту сделку я готов пойти. По рукам, Писатель. Брат Никтус, дай нам талукана.

— Открой рот, — Никтус положил мне на язык крупную серую гранулу, а затем точно такую же дал Латуриэлю.

Талукан был дьявольской гадостью. Хуже хинина. К тому моменту, когда я его прожевал, моё тело уже было ватным — действовала сыворотка Латуриэля. Доза талукана окончательно разорвала узы, связывающие меня с материей. Ощущение было уже знакомым. То же самое я чувствовал, проглотив 'Иллюзиум'. Поэтому выбрался из собственной плоти уверенно и смело.

— Не приближайся, — остановил меня расслоившийся Латуриэль, поднявшийся следом. — Сделаешь хуже обоим. Как самочувствие?

— Прекрасное.

— Замечательно. Иди за мной, но держи дистанцию. Нельзя, чтобы наши энергии соприкоснулись.

— Я знаю.

Бесшумно подойдя к треснувшей стене, Латуриэль остановился и указал мне на снятую решётку вентиляционной вытяжки, — так будет ближе всего.

Сказав это, он подпрыгнул, зацепился за вытяжку, и, словно пластилиновый, начал втягиваться внутрь. Когда он полностью исчез в этом крохотном оконце, я выждал небольшую паузу, и запрыгнул следом. Прыжок получился лёгким, как в невесомости. Было необычно пролазить в узкую вытяжку. Словно она растягивалась вокруг меня. Хотя на самом деле, это я сужался, втискиваясь внутрь бескостным моллюском. Ещё необычнее было ползти по шахте, сокращаясь и распрямляясь, будто червяк. Паутина и пыль, забившая вентиляцию, не прицеплялись ко мне. Я не оставлял следов. Я был подобен призраку.

В конце концов, впереди замаячил скупой просвет. Мы выдавились через решётку, словно фарш из мясорубки, и стекли вниз — на землю. Я чувствовал почву под ногами, но не чувствовал самих ног. Не чувствовал собственного веса. И когда пытался прикоснуться к самому себе — руки проходили сквозь мой прозрачный энергетический корпус, ощущая лишь необычное тепло.

418