— Испугался? — спросило оно, и тут же отстранилось, привалившись к стене рядом со мной.
Я с облегчением выдохнул, ничего не ответив.
— Ты молодец, Писатель. Ты первый человек, который меня не подвёл.
— Как это понимать? — покосился я на него. — Совсем недавно ты называло меня дураком.
— Ты и есть дурак. Но дурак правильный. Потому что ты не позволил сбить себя с истинного пути. Ты понял, что главное — это вовсе не цель. Главное — это путь к ней. Ведь победа, достигнутая без борьбы, теряет смысл. А это значит, что хоть ты и дурак, но на тебя можно положиться. Хо! Хо! Ты заслужил моё искреннее уважение.
Сильнейшая судорога прошлась по всему моему существу, вызвав жуткую боль.
— Дьявол! Ты что делаешь?! — воскликнул я.
— Я даже до тебя не дотронулось, — ответило Хо.
— Что же это тогда? А, ладно. Уже прошло. И что мы будем делать дальше?
— Выбираться отсюда. Ты согласен стать моим рецепиентом?
— Все твои рецепиенты плохо кончили.
— Резонное замечание. Но в честь своего глубочайшего уважения, я обещаю вести себя хорошо, — Хо опять заулыбалось. — Я не буду брать тебя под контроль, а просто спрячусь внутри тебя. Когда мы покинем город, ты будешь избавлен от моей компании без каких-либо последствий.
— Ты не из тех ребят, которым можно доверять, Хо, но разве у меня есть выбор?
— Выбор есть всегда. Так ты согласен?
— А-а, ч-ч-ёрт! — выгнулся я от боли. — Зараза! Да ч-что эт…
— Кажется кто-то пытается вселиться в твоё тело, — определило Хо.
— Латуриэль. Тварь. Что же делать?
— Пора возвращаться. И чем скорее — тем лучше. Так ты согласен соединить наши энергии?
— Да. Согласен.
— Замечательно. Обещаю, что больно не будет. Ты даже не почувствуешь.
— Давай уже, действуй!
— Чуть не забыло, — вдруг воскликнуло Хо. — Подарок. За твою храбрость. И за то, что согласился мне помочь.
— Какой ещё к чертям собачьим подарок? — меня опять заколотило от приступа.
Сумеречник склонился к моему уху и что-то нашептал. Затем, уже нормальным голосом Хо добавило, — передай это своей подруге. Скажи, что это вам от меня.
— Что передать? Я ничего не понял из того, что ты пробормотало. Повтори внятнее.
— Тебе не нужно ничего понимать. Просто синхронизируй с ней разум. И считай, что мы с тобой в расчёте.
— Ай, твою ж мать! — меня чуть не вывернуло наизнанку от очередного спазма. — Хо! Мне больно… Нельзя позволить Латуриэлю…
— Не волнуйся. Не позволим, — оно село напротив меня, обхватило лапищами мою голову, и приблизив свою личину к моему лицу, произнесло. — Смотри мне в глаза, Писатель. Будет страшно. Но страх быстро пройдёт. Просто смотри мне в глаза.
Я увидел, как его веки раскрываются всё шире, обнажая две зелёные бездны светящихся глаз. Если бы оно открыло свои глазищи сразу, я бы наверняка лишился рассудка. Поэтому оно не спешило, давая мне привыкнуть к беспощадным потокам, вырывающимся из пары ужасных бесконечностей, засасывающих меня внутрь. Нет ничего страшнее этих огромных, бесчувственных глаз, сжигающих душу сплошным зелёным огнём. Не знаю, сколько бы я смог выносить этот пристальный взгляд. Но вскоре узенькие стрелки зрачков расширились, потушив зелёное пламя чёрной, мазутной тьмой, и я без чувств растянулся на полу.
'Внимание. Пожарная тревога. Обнаружено нарушение внутренней изоляции. Всему персоналу надлежит оставаться на местах и не создавать панику. Повторяю. Всему персоналу оставаться на местах и быть готовым к эвакуации. Внимание. Пожарная тревога. Обнаружено нарушение внутренней изоляции'.
Что это мигает? Это у меня в голове так, или аварийные лампы разом включились? Из-под земли ударил резкий толчок, заставивший меня стукнуться подбородком об холодную плиту.
— Что произошло? Хо? Ты внутри?
'Внимание. Угроза биохимического заражения. Необходимо надеть защитные дыхательные маски'.
— Дьявольщина.
Я поднялся, цепляясь за какой-то бугристый нарост, плохо различимый в мигающей чёрно-красной полутьме.
— Дерьмо. Что за гадость.
Присмотрелся и чуть не упал, отшатнувшись назад. Передо мной чернели останки Хо. Высохшие, почти окаменевшие, и сплошь запутанные мочалом ай-талука, растущего из них. Нити расползались по всей камере, как паутина. Хо явно было мертво. Вместо глаз зияли две большие дыры.
— Как же выбираться отсюда? — я огляделся. — Камера закупорена. Думай, думай. Ищи подсказки. Выход должен быть там же, где и вход. Как я попал сюда — так и выберусь.
Я подошёл к останкам и с отвращением выдрал из них пучок 'проводов'.
— Надеюсь, сработает.
На срезах ай-талука потрескивали микроскопические искорки. Контакт ещё есть. Вперёд! Сжав рукой этот пучок, я приставил его ко лбу. Сильно дёрнуло. Раздался хопок, как у перегоревшей лампочки. Завоняло горелыми грибами. Мимо побежали какие-то люди. Они мчались к закрывающимся пожарным заслонкам, заранее видя, что не успеют.
Открыть глаза. Я должен открыть глаза! Как только мои глаза открылись, их залила вода. Теперь я был в тёмном, затопленном помещении. Ай-талук. Он здесь. Я его чувствую. Где-то в этой комнате колония разветвляется. Старые ветви отмирают, и меня как раз выкинуло в омертвевший сегмент. Нужно искать живые контакты. Нужно прощупывать дальше.
Здесь всё мертво. Здесь тоже. Здесь то… Хлоп! Опять разряд внутри головы, или что там у меня вместо неё. Прыжок через чёрную трубу шахты. Пятнадцатый блок. Хорошо что надпись сохранилась. Я уже почти добрался до верхних этажей. Рядом лифт, в котором, как птицы в клетке, бьются заблокированные люди-сущности. Не знаю, что это за участок, но чувствую, что выход близко. Корни ай-талука. Должны быть где-то под потолком. Я задыхаюсь, хотя до этого не нуждался в дыхании. Мне всё труднее передвигаться. Всё мучительнее вглядываться. Я умираю. Где ай-талук?! Вот он. Похож на него… Я… Не дотягиваюсь…