Тенебрариум - Страница 522

К оглавлению

522

— Пришёл в себя? — спросила женщина, остановив свою непослушную голову на одном месте.

Её губы расползлись в страшной, неестественной улыбке. Глаза позеленели.

— В чём дело, уважаемые? — к нам подошла пара полицейских патрульно-постовой службы.

— Это мой племянник, — мягко ответила тётка. — Он не пьяный, просто решил пошутить.

— А это как понимать? — полицейский указал на пакет, из которого натекла уже солидная розовая лужа.

— Мы всё уберём, — улыбка сползла с лица женщины. — Мы всё уберём…

Пэпээсники дрогнули и отошли назад.

— Ну-у, это… Только чтобы убрали, — старшина нервно козырнул, и вместе со своим напарником быстро удалился.

— Принесла их нелёгкая, — женщина села рядом со мной. — Тебе полегчало, Писатель?

— Вроде да… А Вы кто?

— Не узнал, — она искоса взглянула на меня и улыбнулась.

— Хо?

— С возвращением в мир людей. Ты не подвёл меня. Обычно я пожираю своих носителей. Правило безопасности, знаешь ли. Но ты оказал мне слишком большую услугу. Поэтому я впервые сделаю исключение. К тому же тебя теперь Лиша оберегает. Гордись этим. Больше мы с тобой не увидимся. Никогда.

— Что мне теперь делать?

— Как что? Живи и наслаждайся жизнью, пока можешь. Ты это заслужил. А вот и твой автобус. Садись на него скорее.

К остановке действительно подкатил автобус, который направлялся в сторону моего дома.

— Но как же…

— Писатель, быстрее, а то придётся следующий ждать!

Я метнулся было к автобусу, но Хо внезапно остановило меня, схватив за руку.

— Чуть не забыло! Вот! — и оно сунуло мне свёрнутую в трубочку тетрадь. — Теперь беги!

Водитель автобуса заметил, что я собираюсь сесть, и терпеливо ждал с открытыми дверями. Как только я заскочил на подножку, автобус тронулся. Хо осталось сидеть на остановке, загадочно улыбаясь.

Развернув тетрадь, я тут же узнал её. Бегло пролистал. Все мои записи. Всё здесь. Можно писать книгу.

*****

Я вернулся. Я дома. Но почему-то никакого облегчения не чувствую. Всё кажется каким-то чужим, непривычным. Вроде бы и соскучился по всему этому, но с другой стороны, не могу найти здесь своё место. Скорее всего, это из-за пережитого стресса, из-за резкой смены обстановки. Сначала я привыкал к условиям Тенебрариума, а когда привык и освоился, приходится вновь вспоминать свои старые привычки.

Труднее всего было поверить в то, что вокруг меня больше нет аномалий. До сих пор хожу и зыркаю по сторонам: то куст на глаза попадётся подозрительный, то камень, то ещё какая фигня. Никак не могу себя убедить, что всё в порядке и опасности нет.

Зато перестал бояться людей. Совсем. Наверное, это плохо. Как бы не нарваться на неприятности. Некоторые люди чрезвычайно похожи на мутантов из Тенебрариума. И хоть до настоящих монстров они далеко не дотягивают, всё же их уже не покромсаешь ножом. В отличие от Тенебрариума, этих мутантов охраняет закон, который будет на моей стороне лишь в том случае, если они покромсают меня, а никак не наоборот. В общем, нужно попридержать свою кровожадность, и стараться не провоцировать всяких выродков на агрессию.

Ещё я перестал бояться пауков, перестал бояться высоты. А темнота теперь меня успокаивает и расслабляет. Но из Тенебрариума я вернулся вовсе не крутым парнем. Череда испытаний, которым он меня подверг, заметно истощила мою нервную систему, превратив в какого-то сентиментального размазню. Стоит выпить лишнего — начинаю реветь белугой. Самому противно, но поделать ничего не могу. Так, закалив свой характер, я истрепал себе все нервы. В связи с этим, стал более молчаливым и замкнутым.

Впрочем, это всё ерунда. Гораздо любопытнее то, что на моём теле не осталось ни одной царапинки. Мне словно сделали стопроцентную пластику. Но при этом я чувствовал все свои ранения. Шрама нет, а он ноет. Разум его запомнил и продолжает убеждать в этом нервную систему. Удивительно.

Но это ещё не все странности. Вернувшись, я первым делом поехал навестить маму. Она мне ничуть не удивилась, как будто бы я и не уезжал никуда. А когда я бросился её обнимать, отнеслась к моему проявлению чувств как к шутке и спросила, что послужило поводом таких неожиданных нежностей, и не пропустила ли она какую-то дату. Когда я ошарашено ответил, что повод — это моё возвращение. Она встала в ступор, и напомнила, что вернулся я ещё три дня назад. Неужели никак в себя не приду после поездки?

— Сколько дней я отсутствовал? — спросил я, с трудом переваривая услышанное.

— Тебя не было две недели, — ответила она, продолжая думать, что я дурачусь. — Ты чего? Память потерял? Тут помню — тут не помню?

— Да нет, я просто в днях запутался… После долгой поездки, — ответил я.

— Это да. Сколько там до Байкала? Пять дней?

— А я тебе фотки показывал?

— Ну да. Только мало чего-то. Ты же ещё сказал, что погода была неудачная. Всё время дождь лил. Было холодно и пасмурно. Но фотографии красивые. Тоже забыл?

— Чё-то я совсем загнался, мам, — я сделал вид, что всё вспомнил. — Устал наверное, вот и перепуталось всё в голове.

— После путешествий такое случается. Долго в себя приходишь. Тем более ты у меня вообще никуда не ездил. А тут сразу — Байкал! Через всю страну!

— И не говори. Но я так рад, что вернулся.

— Да ты мой золотой! А я-то как этому рада! Так скучала по тебе, так беспокоилась, — мама обняла меня и расцеловала.

Значит и не было ничего. Но почему я всё помню? Да и тетрадь, исписанная убористым почерком. Это ведь я написал. Даже засохшая кровь от руки, погрызенной экрофлониксом, осталась на паре страниц. Когда я думаю об этом, мозг вот-вот взорвётся. Я как будто бы переместился во времени. По идее, я должен сейчас жить в Тенебрариуме. Элекен же что-то такое мне говорил. Что есть два Писателя. Два тела, обитающие в разных мирах. Один здесь, другой там. Но если мой разум перезагрузили в это тело, значит там остался другой? Нет, я больше не могу об этом думать. Это сводит с ума.

522