Тенебрариум - Страница 524

524

Я переключаю канал и попадаю на концерт юмористов. Придурковатый пародист скачет на сцене и распевает:

Говорил мне хан, — 'не ходи за бархан!

Во дворце туалетов полно!'

Говорил мне хан, но я очень упрям

И теперь за барханом…

Выключаю телевизор. В ушах ещё какое-то время стоит неистовый хохот зрительного зала. Нет, этот мир неисправим. Пожалуй, если Карина действительно уничтожит его, я буду ей только благодарен. Это шутка. Шутка…

Нет, на самом деле, я люблю этот мир. Ведь в нём живут люди, которые мне очень дороги. В нём просторно и довольно комфортно. Вернувшись, я начал по-настоящему это ценить. И стал понимать, каким дурнем был раньше. Сейчас у меня есть всё, чтобы быть счастливым. Непыльная работа, неплохая зарплата, круг друзей и знакомых. Не испытываю нужды в деньгах, и могу себе позволить какие-то приятные излишества. Например, путешествия. У меня есть хобби. Мать, слава Богу, жива и здорова. Сам я тоже на здоровье не жалуюсь. То, что нет семьи — так это временно. Я ведь ещё не старик. Моя жизнь продолжается. Всё в моих руках.

*****

Книга дописана. Я отнёс её Поплавскому, заодно захватив его книги и диск. Он, как обычно, был чем-то занят, и даже ни о чём меня не спросил. Но теперь мне было наплевать. Если честно, думал, что

теперь он забросит мою рукопись в долгий ящик. Но через неделю, он мне вдруг позвонил. Уже за полночь.

— Спишь?

— Сплю.

— Извини. Я тут по поводу твоей книги звоню. В общем, я её почитал. И ты-ы знаешь, пожалуй мы сможем это продать. Зайди ко мне завтра, перетрём этот вопрос.

— Хорошо.

На следующий день мы встретились, как и договаривались.

— Вот видишь! Можешь же, когда захочешь! — радовался Мишка. — Конечно же книга сыровата, в ней много лишнего, много стилистических ошибок, но первый блин всегда комом. К тому же, меня удивило, как смело и вольно ты обошёлся со вселенной 'С.Т.А.Л.К.Е.Р. а'. Сначала посчитал, что эта отсебятина просто ни о чём, но потом подумал — а ведь в этом что-то есть. Знаешь, вся эта 'сталкерщина' уже начинает всем надоедать. А тут какое-то новое переосмысление. Странное, конечно, нелепое, но необычное. Признайся, дружище, что ты курил, когда выдумывал все эти названия?

Он расхохотался, и похлопал меня по предплечью.

— Я шучу, не обижайся. В самом деле, я восхищён твоим воображением. Можно было так не заморачиваться с первой книгой, и придумать что-нибудь попроще. Есть же шаблоны. Ну да ладно. Теперь я точно знаю, что ты далеко пойдёшь.

— Меня напечатают? — равнодушно спросил я.

— Скорее всего. Только ты на лавры демиурга не претендуй, ладно? Работай над собой. И может быть ты ещё напишешь что-нибудь действительно грандиозное. Хотя, на фантастике в наши дни много не заработаешь.

— А на чём заработаешь?

— На эротических романах.

— Серьёзно?

— Абсолютно. Только в моде не простая эротика, а пикантная, с элементами БДСМ и лёгкими извращениями. Желаешь попробовать?

— Извини, я плётку не захватил, — криво улыбнувшись, пошутил я.

— Да я про книгу! — Мишка заржал, лупя по столу пятернёй. — Ну ты хохмач! Про книгу конечно! Попробуешь написать что-нибудь этакое?

— Нет, это не мой формат.

— Ну как знаешь, — он пожал мне руку. — Желаю тебе творческих успехов.

— Благодарю.

Выйдя из кабинета Поплавского, я поглядел на потолок, усмехнулся и произнёс, — 'мир сходит с ума. Я начинаю тебя понимать, Карина'.

— Вы ко мне обращаетесь? — спросила проходящая мимо девушка со стопкой бумаг.

— Нет-нет, — ответил я. — Это я сам с собой.

Творческая карьера была главным моим заблуждением. Высшее счастье для писателя — это не слава и не гонорары. Даже несметные богатства — это, по сути своей, ничто. Материя. Главная радость — это признание читателя. Хотя бы одного, совершенно чужого и незнакомого человека, которому нет нужды льстить и лгать. Всё остальное — пустота.

Мы живём в мире, когда писатели и читатели могут взаимодействовать без всяких посредников. Это раньше книга не могла найти читателя, пока её не напечатают. Интернет разрушил эту стену. Конечно у этой медали есть и обратная сторона. Ведь теперь кто попало выкладывает в сеть что попало. Но я вам скажу одно. Даже в этом хаосе читатель всегда найдёт свою книгу. Ведь он не станет читать то, что ему не интересно. Книги вырвались из бумажных оков и стали жить собственной жизнью. Хорошо это, или плохо? Не знаю. Я просто пишу. Пишу для вас.

*****

Прошёл год с момента моего возвращения. Очень часто я вижу во сне Тинку, а вот Райли не вижу совсем.

Как-то раз собрался с мыслями и написал большое письмо в Иркутск, родственникам Никанорова. Ничего конкретно писать, разумеется, не стал. Себя тоже не выдал. Просто написал, что я — его друг, и что мне довелось провести рядом с ним последние дни его жизни. Ну а дальше максимально изложил то, с каким уважением я к нему относился. Каким хорошим, мужественным и сильным человеком он был. Попросил их, чтобы помянули старика, и никогда его не забывали. Обратный адрес писать не стал, и отправил. Не хотел, чтобы они мне отвечали. Не знаю, почему.

Казалось бы, дописанная книга обрубила нить, связывавшую меня с Тенебрариумом. Казалось бы, теперь я действительно свободен. Но что же за сила продолжает тянуть меня туда? Почему я каждый раз ловлю себя на мысли, что мне чего-то не хватает, когда у меня есть всё? Почему проклятый Тенебрариум, погружаясь в пучину прошлого, всё больше ассоциируется с волшебной страной чудес и вызывает всё большую ностальгию?

Раньше я никак не мог понять диких зверей, убегающих из неволи. Что за дурь ими движет? Они живут в тепле и сытости. За ними ухаживают, их лечат и кормят отборной пищей. Но как только появляется возможность сбежать — они убегают. И куда? В дикую природу, где над ними постоянно висит смерть. Где холодно, голодно, сыро и грязно. Они сдохнут там через пару дней, но всё равно лезут! Разламывают клетки и бегут. Зачем?

524