Тенебрариум - Страница 62

— Исключено. Именно он-то меня и научил, как на них не реагировать. У него целая методика была разработана, как самообладание сохранять. Причём, он мне рассказывал, что ему пару раз на лобовуху кидались. Со мной такого не было ещё ни разу. А он пережил.

Мы проехали мимо длинной фуры с надписью 'Дальстройсервис', которая лежала на боку вдоль дороги. Через пару сотен метров чернел закопчённый остов сгоревшей легковушки.

— Как же их много. Я уже со счёта сбился, — сказал я.

— А вон, наверху посмотри, — Робин указал мне куда-то наверх, слева от дороги.

— Ни фига себе! Это как вообще? Как такое возможно?

Прямо на сосне, метрах в двадцати от земли, висела чья-то машина. Ствол дерева проходил прямо через её салон, словно автомобиль упал на него откуда-то сверху.

— Без поня… Твою мать!

Я повернул голову и оцепенел. Прямо из ближайших кустов, к которым мы подъезжали, на проезжую часть вдруг выскочило человеческое существо в просторной белой одежде, и тут же, без промедлений, кинулось нам наперерез. Всё произошло так быстро, что я даже не успел на это как следует отреагировать. Секунда! И она уже бежит прямо на нас — бледная русоволосая девушка с большими голубыми глазами. В лице ни кровинки. Руки расставлены в стороны, будто она пытается нас остановить. На голове надето что-то вроде белой высокой шляпки. Сама же она облачена в широкий, белоснежный балахон, с длинными, широкими рукавами закрывающими кисти. Можно было легко уйти от столкновения, но оцепеневший Робин, выпучив глаза, летел прямо на неё. В панике, я попытался выхватить у него руль, чтобы отвернуть, но получил сокрушительный удар локтем в челюсть, и отцепился. Машина дёрнулась из стороны в сторону, и, на полном ходу сшибла отчаянную незнакомку, отшвырнув её куда-то далеко за обочину. Я успел заметить, как отлетела в сторону её странная шляпка, и тут же зажмурился, когда лобовое стекло окатила густая красная жидкость, которая быстро расползлась по нему сплошной жирной кляксой, застилавшей обзор.

— У! У-у-у-у! — по-звериному выл Робинзон, утирая трясущейся рукой пот со лба. — Вот это, да. Вот это номерок! Цыганочка с выходом, мля…

Дворники со скрипом оттирали кровь со стекла. Настоящую кровь. Мы только что сбили человека.

— Зачем? Зачем ты её? — наконец смог выдохнуть я.

— Ты чё, ничего не понял, балда?! Она нас чуть не убила!

— Кто? Это мы её сбили.

— Да никого мы не сбивали, Писатель, это была аномалия! Сраная аномалия 'Суицидница'. Только продвинутая. Гляди, до сих пор кровь на стекле. Я такого никогда не видел. Чтобы так долго…

— Так кровь же настоящая.

— Ага, хрен там — настоящая. Вон, любуйся, исчезает…

Поразительно, но факт. Красная размазня на стекле, и мерзкие сгустки на дворниках действительно теряли яркость, становились прозрачными, постепенно рассеиваясь в воздухе. Их словно сдувало встречными потоками ветра.

— Это… Как это? Это что же, выходит…

— То и выходит, — Робин взял с панели тряпку, и быстро промокнул ею лоб и виски. — Сильно я тебя?

Теперь, когда шок меня отпускал, начало постепенно усиливаться пульсирующее жжение в левой стороне лица, принявшей на себя удар локтя. Потрогав больной участок, я обнаружил лёгкую припухлость.

— Ничего страшного.

— Зубы не выбил?

Я на всякий случай прошёлся языком по зубам, ощутив солоноватый привкус крови. Наверное, повредил десну, или внутреннюю часть щеки. Но зубы все целы и не шатаются.

— Нет, все на месте.

— Хорошо. А я ведь предупреждал… Отныне заруби себе на носу. Что бы не случилось — никаких лишних телодвижений без моей просьбы, или команды, ты не делаешь. Ни-ка-ких. Вообще. Понял меня?

— Я всё понял, Роб, прости.

— Пусть это послужит тебе уроком. Запомни. Здесь я — царь и бог. И твоя жизнь отныне в моих руках. Вот когда вернёшься в Иркутск, снова станешь самостоятельным. А пока, засунь свою самостоятельность поглубже. Без обид.

Я промолчал.

— Теперь мне понятно, почему погиб Сапсан. Видимо не успел кому-то в челюсть заехать…

— Мне очень жаль. Всё было так реалистично. Мне даже показалось, что стекло треснуло.

— А оно и треснуло. Но трещина быстро 'заросла'… Чё ты надулся? Всё-таки обиделся?

— Нет. Просто мне как-то неловко. Получается, что я едва нас всех не угробил.

— Забей. Слышишь? Забей. Да расслабься ты, Писатель! — он протянул руку, и дружески потрепал меня по плечу. — Я на тебя не сержусь. Так бы каждый мог начудить. Знаешь ведь как, обещания давать — все мастера, а сохранять выдержку перед подобными фокусами — уже не всякому под силу. Особенно тем, кто в здравом уме. Разум просто отказывается такое воспринимать. Поэтому твоя реакция вполне адекватна.

— Но я тебя всё-таки разочаровал.

— Ни хрена. И знаешь почему? Потому что ты теперь прошёл испытание. Ты видел на что способна Зона, и отныне будешь слушаться меня беспрекословно. Ты признал свою ошибку, и теперь не обгадишься, если начнётся полнейшая жуть. А значит, я могу на тебя полностью положиться.

— Ты серьёзно?

— Вполне. Поэтому выше нос. Только представь, какой это классный эпизод для твоей книги!

— Это точно.

Тут я вдруг понял, что совсем забыл про пассажиров, сидящих в кузове. Мы только что пережили такой страх, однако кроме меня и Робина, об этом больше никто ничего не говорил. Более того, в момент столкновения с 'Суицидницей', никто не закричал, не отреагировал, да вообще никак не прокомментировал эту ситуацию. Ребята как сидели друг напротив друга, о чём-то оживлённо разговаривая, так и продолжали сидеть. Никто не заметил, как Робин ударил меня по лицу, и не припал к стеклу, высматривая сбитую девушку. Они все как будто существовали в другой реальности.