Тенебрариум - Страница 184

К оглавлению

184

— Всё? — спросила она.

— Ага, — сглотнул я клейкий комок. — Кажется. Заштопал… Уфф.

— Хорошо.

— Что я ещё могу для тебя сделать?

— Больше ничего, — глаза Райли закрылись.

К нам подошёл Котя, и ткнулся мне в плечо. Я погладил его.

— Ну что? Видишь, какая у нас беда? Райли болеет. Да, ей очень плохо. Не ешь её энергию, хорошо? Пусть она поправится.

Элгер потёрся об меня виском, и вышел из комнаты.


Я сидел возле кровати до самой темноты, держа холодную руку Райли. Забыв про затёкшие ноги, и болевшую голову. Всё ждал, что она вот-вот откроет глаза, и скажет, что ей уже лучше. Но она продолжала лежать неподвижно. Несколько раз мне казалось, что она перестала дышать, и я испуганно подносил зеркальце к её лицу. Запотевает… Значит дыхание есть. На всякий случай дополнительно обработал регенерационной мазью её раны на руке и возле ключицы. И опять продолжил своё дежурство.

Когда боль в пояснице стала нестерпимой, я решил, что нужно прилечь. Притащил матрас, и постелил его возле кровати. Пока возился с ним, больная вдруг заговорила.

— Писатель.

— А? — я бросил матрас, и присел к ней на кровать. — Я здесь. Ты как? Тебе лучше?

— Нет.

— Ничего-ничего. Ещё немного полежишь, и оклемаешься…

— Уровень энергопотери критический… Кх-кх-х! Я истратила всё…

— У тебя ещё есть силёнка. Ну же, подружка, не сдавайся!

— П-послушай… Уровень энергозатрат превышает ск… Скорость регенерации. Кххх! Я с трудом удерживаю кровотечение. Кх! Ещё немного, и мне придётся перебросить энергию с почечного сегмента. Кххх! А это чревато… П-почки могут отключиться. Тогда всё. Цепная реакция. Кх-кх! Орг… Организм умрёт. И я вместе с ним.

— Так придумай что-нибудь! Ты же умница!

— Ничего уже не придумаешь. Кххх! Я и так сбросила м-максимум энергии с сердечного, лёгочного, почечного и м-мозгового сегментов. Кх-кх! Оставила только необходимый минимум. Стала почти овощем. Кххх! Но мощности для восстановления всё равно не хватило. Будем реалистами. Кажется, я проиграла.

— Ну нет, Райли, нет. Это ты зря. Это ты очень зря! Нельзя, нельзя сдаваться!

— Хватит, Писатель, — она облизнула почерневшие губы. — Послушай меня хотя бы сейчас. Кх-кх-х! Возьми ай-талук. Он очень дорог. Кх-кх! Он укроет тебя от врагов, п-по… Повысит реак-кх-ххх! Реакцию… К тому же, сможешь его обменять. Обменять за услугу. Кх-х! Водзорду, или Флинту. Им он всегда… Кх-х! Всегда нужен.

— Я не буду трогать твой ай-талук!

— Нет, ты его возьмёшь! Не будь идиотом, Писатель… Кх-х-х! Ты не идиот. Я знаю… Как только я… В общем… Пойдёшь. М-м-м-м… Пойдёшь к Флинту. Он уважает тебя. Кх-х! Не уверена, что поможет… Но хотя бы… Хотя бы не убьёт. За ай-талук, возможно… Возможно проводит в Аполо… В Аполог…

— Райли, не надо. Не трать свои драгоценные силы, прошу. Отдыхай, — я тихонько погладил её по голове. — Прости меня. Это я втянул тебя в эту историю. Из-за меня ты теперь при смерти. Зачем я только появился в твоей жизни?

— Ты — это лучшее, что у меня было… — я почувствовал, как холодные пальцы легонечко сжали мою руку.

— Живи, пожалуйста. Я готов на всё, лишь бы ты жила.

— Не знаю… Кх-х! Пост… Постараюсь. В-возможно если п-пережи… Если переживу эту ночь… То буду жить. Кх-х!

Она ещё пару раз открыла рот, как выброшенная на берег рыба, но уже не смогла произнести ни единого слова. Это был предел.

— Всё. Отдыхай. Если что потребуется — я здесь. Я рядом.

Не выпуская её руки, я лёг на матрас, и погрузился в тяжёлые думы.


Я ещё никогда не терял друзей. Точнее, бывало, конечно, что с кем-то мы переставали общаться, но это совсем другое. Когда же друг уходит вот так, умирая буквально на твоих руках — подобная потеря просто невыносима. И знаете, что самое страшное в таком положении? Это беспомощность. Когда ты не знаешь, чем облегчить страдания умирающего друга, как ему помочь? И в итоге приходится мириться с жутким, леденящим кровь пониманием того, что ты, в общем-то, и не можешь уже ничего предпринять. Вообще ничего. Ты можешь только сидеть, и смотреть, как дорогое тебе существо потихоньку угасает. Это ужасно. Это несправедливо и жестоко. Я всецело ощутил, каково приходится людям, дежурящим у постели безнадёжно больных близких. Что и говорить? Потеря Райли стала для меня полнейшей неожиданностью. До этого я пребывал в каком-то блаженном заблуждении, словно ребёнок, верящий, что его родители будут жить вечно. Даже и представить себе не мог, что она может вот так просто погибнуть. Считал её непобедимой, всезнающей и всемогущей. И даже на начальных этапах нашего общения был всё-таки уверен, что она меня не оставит одного в этом городе. Каким же легкомысленным я был.

Ближе к утру, я всё ещё старался отгонять от себя траурные мысли, хотя здравый смысл всё упорнее заставлял меня смириться с неизбежностью. Что же мне теперь делать? Придётся идти к Флинту. Это, конечно, не Райли. Цацкаться и нянчиться он со мной не будет, но, прибившись к нему я, по крайней мере, буду защищён от нападок местных тварей.

С этими мыслями я продолжал лежать в темноте, таращась в чёрную дыру потолка, и не выпуская безжизненную руку своей самой лучшей подруги.

ЧАСТЬ-13. ТИНА

Утром Райли не стало. Синее солнце неестественно заливало улицу, создавая эффект светофильтра, который обычно используют в кино, чтобы показать «светлую» ночь. Кто-то протяжно провыл вдалеке, словно прощаясь.

Мы стояли возле свежей могилы, выкопанной во дворе дома. Я, Котя, Флинт и Водзорд.

— О, природа, — вздохнул отшельник. — Она была такой перспективной. Печально терять столь уникальный образец.

184