Тенебрариум - Страница 240

240

— Нет, не кажется… Но я готова пойти на эту жертву. Потому что мне никогда не обрести счастье в своём родном мире. Не пытайся понять, просто поверь.

— Я не могу тебя понять. Никак не могу.

— Да и не надо. Полетели со мной.

— Куда?

— Полетели, полетели!

Мы понеслись куда-то, сквозь пёстрое пространство, облетая вспышки распускающихся красных воронок и бросая отблески на странные расходящиеся кольца, словно покрытые хромом. Вокруг творилась какая-то безумная игра самых невероятных фантомов и миражей, которые, казалось, реагировали на наш полёт. О том, чтобы здесь хоть как-то ориентироваться, ни шло никакой речи. Поэтому я просто летел за Райли, повторяя её немыслимые кульбиты. Наш путь завершился возле внезапно выросшей из ниоткуда исполинской спицы, серебрящейся словно иней под луной. Вокруг неё, друг за другом, накручивались спирали тонких, зримых потоков. В такой поток Райли и влетела, утянув за собой и меня.

Нас раскрутило вокруг заиндевелой иглы с такой скоростью, что все окружающие метаморфозы слились у меня в одно сплошное колеблющееся пятно. Оно вздрагивало, меняло цвета, расползалось, и вот, в конце концов, сползло с моих глаз (или что там у меня было в тот момент) мутной пеленой, открыв новую реальность. Уже знакомую и понятную с детства.

Теперь мы стояли посреди широкого поля, со всех сторон уходящего за горизонт. Под ногами шелестели шелковистые травы. Вокруг летали бабочки и яркие стрекозы. Над головой плыли лёгкие облака. Трава колыхалась от ветра, но дуновения самого ветра не чувствовались. Райли стояла напротив меня. Она опять выглядела как человек, но в этот раз всё было совсем иначе. Её облик явно отличался от привычного. С её тела полностью исчезла вся неприглядная синева. Болезненной красноты вокруг вечно опухших, воспалённых глаз тоже как ни бывало. Исчезли следы былых шрамов и ожогов, которые некогда испещряли екожу. Волосы стали пышными и яркими, словно каждый волосок был отлит из платины. Я и представить себе не мог, что Райли может быть такой красавицей. Хотелось смотреть на неё вечно, как на картину. Невозможно было отвести глаз.

Райли, в лёгком, колышащемся платье, с распущенными волосами, прядями которых играл ветер, и с невероятно живыми глазами, нежно глядящими в самую душу, была олицетворением самой женственности.

— Ты изменилась, — только на эту фразу меня и хватило.

— В какую сторону? В лучшую, или в худшую? — с улыбкой спросила она.

— В прекрасную!

— Правда? Я тебе нравлюсь? Я старалась восстановить все исходные параметры старой хозяйки, ну и добавила от себя немного. Очень рада, что хорошо получилось.

— Где мы? Что это за место?

— Это иллюзия. Моя иллюзия. И ты у меня в гостях.

— Ты создала всё это?

— Да. Но лишь в твоём сознании.

— Неужели ты способна на это?

— В своём мире — да. Я могу создать всё что угодно. И быть кем захочу. Только какой в этом смысл? Если оценить меня сможешь только ты.

— Ты преувеличиваешь моё значение. Что толку от моей оценки? Кто я такой? Чем больше я о тебе узнаю — тем больше понимаю, насколько глубока и широка пропасть, пролегающая между нами. Ты — такая совершенная, безупречная, а я… А кто я по сравнению с тобой? Примитивный организм, недалеко ушедший от животного.

— Ты неправ, Писатель. Мы гораздо ближе, чем ты думаешь. Просто тебе нужно немного подняться ко мне, а я спущусь к тебе навстречу.

— Тебе не стоит этого делать.

— Не решай за меня, что мне делать, а что нет. Это мой выбор. И не занижай свой уровень развития. Оно гораздо выше того, что ты приписываешь себе. Ты развиваешься, как и любое высокоразвитое, цивилизованное существо. Всё время, пока ты жил в моём доме, ты старался стать изгнанником, а я в то же время старалась стать человеком. Так мы шли навстречу друг другу, и теперь практически встретились.

— Изгнанник из меня пока-что выходит никудышный. А вот ты определённо достигла результатов в своей деградации, — я рассмеялся. — Во всяком случае та Райли, которую я встретил в первый раз, уже мало напоминает Райли настоящую. Ты говоришь совсем как человек, практически не тормозишь перед фразами, всё чаще используешь традиционные словесные обороты, формулировки и поговорки, свойственные человеческому обществу. Для меня ты уже вполне себе человек.

— Пришлось основательно покопаться в памяти старой хозяйки. Данных уцелело немного, поэтому воссоздать стиль общения непросто. Но я стараюсь.

— И у тебя получается.

Девушка зажмурилась, и вокруг неё по траве во все стороны разошлась волна распускающихся цветов, преобразив зелёное поле в сплошной пёстрый ковёр.

— Спасибо, Писатель. Но нам пора заканчивать это путешествие. Осталось заглянуть только в одно место.

Секунда, и мы уже дома. У меня дома. Я сразу узнал свою квартиру, знакомую с детства. Здесь всё было на месте. Каждый предмет, каждая вещь. Комнату заливал мягкий золотистый свет, пробивающийся сквозь полупрозрачные шторы. И в нём павали крохотные пылинки.

— Это мой дом, — не вериял я собственным глазам. — Но как?

— Иллюзия. Отражение твоей собственной памяти, воссозданное по принципу ментальной камеры-обскуры.

— Но здесь всё настоящее! — в доказательство, я подхватил вазу с тумбочки, и потряс перед лицом Райли. — Разве иллюзии выглядят так?!

— Но это не традиционная визуально-слуховая иллюзия. Это более глубокая форма. Фактически, полноценная иллюзорная реальность. Когда твой разум не просто видит несуществующее, но и спосбен его ощутить.

— Как во сне?

— Примерно. Но всёже это не сон. Можно сказать, что мы с тобой находимся в одном временном цикле, а твоя квартира — в другом. Мы в будущем, она — в прошлом. Ведь это твоя память, Писатель, она как видеокамера записала фрагмент твоей прошлой жизни. А я лишь скомпилировала эти данные, воссоздав на их основе полноценную иллюзию.

240