Тенебрариум - Страница 408

408

— Я понял Вас, луриби Эвилон. Спасибо, — ответил я.

— Желаю вам успеха.

Он попрощался и вышел из нашей кельи.

— Ну что? Будем располагаться? — вздохнула Райли. — Завтра нас ждёт трудный денёк. Возможно, последний. Поэтому отдохнуть нужно как следует.

— При всём уважении к Эвилону, я не услышал в его обращении ничего путного, — ответил я. — Какие-то банальные фразы. Мы и без него знаем, что Латуриэль опасен. Вот если бы он нам выдал его слабые стороны. Подсказал, куда его нужнго бить. Тогда я согласен, это действительно подспорье. А так…

— Не осуждай апологета Эвилона. Он отнёсся к нам по-доброму. И говорил искренне. Просто он сам не знает, как одолеть Латуриэля. Злая и печальная ирония. Легендарная Апологетика оказалась беспомощной перед ордой какого-то отребья.

— Всему виной тщеславие. Я узнал, что попав сюда, смелые и отважные изгнанники превращаются в пафосные овощи. Всё, что они хотят, это поскорее влиться в поток. А то, что творится непосредственно вокруг них, уже никого не волнует. Это тлен, не достойный внимания. Даже если сзади подкрадывается убийца с ножом. Да пустяки. Мы же теперь гораздо выше этого. Никто попросту не посмеет на нас напасть. А если рискнут, то за нас впрягутся Сёстры. Такое впечатление, что в Апологетике изгнанники перевоплощаются в беспечных детей. Ну конечно! Они уже одной ногой стоят в новом, прекрасном мире. Которого, кстати, пока ещё не видно. В то время как наш дерьмовый мир всё ещё их окружает. И 'островок безопасности', в котором они обосновались, не такой уж и безопасный, каким кажется.

— Мне-то ты зачем всё это рассказываешь? — с усмешкой спросила Райли, приготавливая лежанку. — Я сама это прекрасно знаю. Да, такова наша природа. Такими нас создали.

— Но ты ведь не стала такой?

— Я ведь ещё не прошла реабилитацию. Когда пройду — стану такой же.

— Сомневаюсь. Например, Флинт тоже не проходил реабилитацию, однако уже стал грёбанным фаталистом. Он знает, что ему грозит, но мирится с этим. Типа, такова се ля ви. Мы грохнем Латуриэля, и спасём их? Отлично! Латуриэль грохнет нас, а потом придёт убивать их? Печально. Ну что ж. Значит тому и суждено было свершиться. Блин, как же меня бесит такой подход!

— Да ладно тебе. Флинт всегда считал, приход в Апологетику своим конечным пунктом. Как и большинство изгнанников. Прийти в Апологетику — наша главная цель. Всё, что дальше — уже не важно. Если тебя интересует, почему я не разделяю их мнения, то могу объяснить. Видишь ли, на самом деле я не считаю свой Суфир-Акиль завершённым. Ведь он заключался не в том, чтобы доставить тебя в Апологетику, а в том, чтобы помочь тебе осуществить свою мечту — покинуть город. Пока ты этого не добьёшься, моя миссия будет продолжаться.

— А если я погибну?

— Тогда я погибну тоже.

— Это очень отрадно слышать, дорогая, но я не хочу, чтобы ты погибала. В отличие от меня, ты, как никто, заслуживаешь жизни.

— Откуда мне знать, чего я заслуживаю? Я знаю только то, что не смогу жить без тебя.

— Райли, пожалуйста, не говори так. Ведь даже при удачном раскладе нам придётся расстаться.

— Да. Я к этому готова. Потому что в этом случае я буду знать, что ты жив. Что ты дома.

— Вот только где он, этот дом?

— А разве ты не знаешь? Что ещё за разговоры такие? — она уселась на застеленную лежанку, скрестив ноги. — После общения с Сёстрами в твоей душе поселились сомнения?

— Хех. Не то слово.

— И ты заблудился в собственной голове?

— Наверное, — я сел напротив неё.

— Не хочу выпытывать, что тебе наговорили Сёстры. Не моё это дело. И мне не важно, что ты от них узнал. Всё равно моё мнение останется неизменным. Кем бы ты ни был, у тебя есть только один путь. Возможно, ты видишь много дорог, ведущих в разные стороны, но пойдёшь-то ты только по одной из них. Главное, не надо метаться и рваться на части. Соберись, выбери свой путь, и двигайся по нему. Даже если он не кажется тебе идеальным.

— Райли? — после паузы произнёс я.

— У?

— Я наконец-то услышал самые полезные и небходимые слова за всё то время, что пребываю в Апологетике. И услышал их не от Высших апологетов, и не от мудрейших Сестёр, а от тебя. Какая же ты умница.

— Да, я такая, — рассмеялась она. — Ладно, давай спать. Тебе нужно выспаться по полной программе. Завтра у нас с тобой будет трудный денёк. Даже я планирую погрузиться в глубокий сон.

— Когда уже закончатся эти испытания? Когда мы с тобой перестанем засыпать как в последний раз?

— Надеюсь, что когда-нибудь, — Райли повалилась на бок.

Вокруг уже было темно. Световоска на стенах этой сторожки не было.

— Холодновато, — поёжился я. — Хорошо, что матрас ещё один есть. Хотя бы им накроюсь. Бр-р-р… Так. Вот так, устроимся поудобнее. И немного энергомясца зажуём.

— Верное решение.

— А что поделать? Греть меня ты больше не хочешь.

— Обойдёшься. Не хочу чувствовать себя завтра разряженной батарейкой.

— Да я пошутил, Райли. Давай лучше копи энергию. По-хорошему, не надо бы тебе со мной ходить. Страшно мне за тебя.

— Страшно за меня? Пф! Я теперь не изгнанница. Я — апологетка. И к тому же парламентёр. Мне всё нипочём.

— Так-то оно так. Но вот твои знания… А вдруг Латуриэль узнает, что та штука, из-за которой он так долго гонялся за Тинкой, теперь находится у тебя?

— Да. Это может стать проблемой, — согласилась Райли. — Но я подстраховалась.

— Каким образом?

— Я оставила себе немного талукана. Чшшш! Давай только без громких возгласов. Не хочу, чтобы у меня его отняли.

— Талукан? Ё-моё, Райли, ты в своём уме? Помнишь, что с тобой было, когда ты нагрузилась этой дрянью?

408