Тенебрариум - Страница 472

472

— Когда я успел её написать?

— Пока был здесь… Н-да, вижу, что ты всё ещё ничего не понимаешь. И это логично. Я бы объяснил, но это долго, и ни на что уже не повлияет.

— Хотя бы вкратце, — попросил я, вскользь провожая бесконечные, однообразные двери.

— Вкратце? Есть Писатель (он хлопнул меня по плечу), и… Писатель (указал куда-то в сторону). Один здесь — другой там, но они вместе. Понимаешь? Нет? Вишенку видел? Когда две ягодки висят на одной веточке. Их можно развести друг от друга, но они всё равно будут соединены. Связь прервётся, лишь когда их разорвёшь.

— Значит, где-то есть ещё один Писатель? И мы с ним связаны?

— Не ещё один. А тот же самый. Но в другом мире. Это очень удобно. Когда один чувствует, а другой — пишет. Но и тот и другой — едины. Два в одном. Думаешь, как я сейчас с тобой общаюсь?

— Но это иллюзия.

— Да, иллюзия. Но она не может работать без контакта с разумом. Я ненадолго заблокировал твой разум, по 'удалённой схеме'. Так как Хо не оставило мне 'червоточин' для связи с тобой, пришлось перекодировать тебя через передатчик, ну а потом — дело техники. Связь, конечно, слабее, чем раньше. Но пока твой разум заблокирован, ты не подвержен воздействию 'Сепаратора'.

— Как же я выберусь из-под его излучения, если не в состоянии управлять собственным телом?

— А в этом тебе поможет твоя Мэри Сью.

— Кто? Райли?

— Ну да. Твоя книга, как и большинство авантюрных произведений, не обошлась без участия так называемой 'Мэри Сью' — идеальной женщины без страха и упрёка. Говорят, что подобные персонажи портят хорошую книгу, и я, признаться, тоже так думал до поры, до времени. Но, если от Райли есть польза, то почему бы не оставить её до самых последних страниц? Сейчас она самоотверженно вытаскивает твоё бесчувственное тело из-под 'Сепаратора'. Это так мило. Согласись?

— Я не знаю, кто из нас более сумасшедший, — ответил я. — Ну а когда она меня вытащит, что потом?

— Потом-потом, — ответил он. — Потом вы найдёте моего дрона, включите резервное питание, ты попрощаешься с подругой, и верхом на дроне, как на боевом коне, домчишься до главных ворот периметра, раньше, чем наступят сумерки.

— И?

— И всё. Книга закончится. Хэппи энд.

— Так просто?

— Для тебя — да. Ты выполнишь свою миссию. Более от тебя ничего не требуется. Всё что будет потом, уже моя забота.

— Моя миссия — дописать книгу, верно? Что в ней такого особенного? Это просто книга. Далеко не самая хорошая и грамотная, в литературном плане. Разве она может спасти мир?

— А что вообще такое, 'мир'?

— Как, что? — я задумался.

А действительно, что это такое? Раньше, вроде, было понятно. Мир — это то, что вокруг нас, вот и всё определение, собственно говоря. А теперь? Что такое 'мир'?

— Вот и я о том же, — ответил Элекен. — Когда-то я был человеком, как ты. И воспринимал всё иными, человеческими категориями. Но потом, когда шоры отпали, я увидел несколько иную картину бытия. И понял, что мир — это всего лишь яркий слайд, проецирующийся на белое полотно пустого экрана. Вот ты говоришь — 'это просто книга'. А чем книга отличается от мира? Только не надо говорить банальности, вроде того, что книга — это совокупность страниц, испачканных чернилами. Мир — это тоже лишь биохимический сплав, пронизанный энергетическими волокнами. Но все воспринимают его иначе. Как нечто очень сложное и серьёзное. Но подумай. У мира, как и у книги, есть история. Обычная история. И развивается она так же, по-книжному. Будто бы кто-то перелистывает страницы. Не важно, страницы ли это наших с тобой жизней, или же страницы целых эпох, периодов и эр. Кто-то их листает, хотим мы этого, или нет. Поэтому у мира, как и у книги, есть пролог и должен быть эпилог. Вопрос — когда? Завтра, или через десять лет? А может и через тысячу? Сейчас мы находимся на этапе, когда можно добавить сюжетный поворот, необходимый для того, чтобы наша история продлилась. Сделать её бесконечной не получится, но отсрочить печальный финал — уже под силу. Теперь ты понимаешь, к чему я клоню? Не стоит недооценивать силу книги.

Элекен посмотрел, как я щурюсь, пытаясь разглядеть его черты, и произнёс, — не пытайся сфокусироваться на мне. Ты меня не знаешь, и никогда не видел, поэтому у тебя не получится смоделировать мой облик в своём сознании.

Тогда я отвернулся, глядя вперёд, на бесконечный коридор.

— Так что, уважаемый Писатель, — продолжил собеседник, — твоя книга невероятно ценна. Не из-за её сюжета, нет. Вместо него мог быть любой другой сюжет. Это не важно. Архитектоника твоей книги зиждется на китах, сокрытых под водой. Я приведу пример. Задумывался ли ты когда-нибудь, почему священные книги обладают такой властью над умами миллионов людей, и эта власть переходит от поколения к поколению? Почему так происходит? Почему, читая священные тексты, люди проникаются благоговейным трепетом? Ведь их написали сотни лет назад, но они всё ещё продолжают держать под контролем умы современных людей, избалованных наукой и технологическим прогрессом. Не знаешь? А я объясню. Коды. Плетущиеся крючочки, зацепляющиеся друг за друга. Сочетания слов, поставленных в правильный порядок, влияют на ум человека, как гипноз. Ты слушаешь цитату, на первый взгляд совершенно бессмысленную, но тебе кажется, что на тебя проливается дождь животворящей мудрости. Образы, которые расцветают в твоём сознании, под воздействием грамматической кодировки, перепрошивают твой разум, и побуждают его к действиям. Ты готов внимать. Готов вкушать. Готов подчиняться. Ты уже не хозяин собственного эго. Ты — раб. И не важно: божий, или человеческий. Ты подчиняешься, и наслаждаешься этим подчинением. Потому что подчиняться всегда проще, чем подчинять. Такова наша природа.

472